ОДНА НЕДЕЛЯ (1920)

Премьера 1 сентября 1920 г.
Сценарий и постановка: Бастер Китон и Эдвард Клайн
В ролях: Бастер Китон, Сибил Сили, Джо Робертс
Музыка: Тима Брока в исполнении Филармонического оркестра театра Болоньи

"ОДНА НЕДЕЛЯ"

О ФИЛЬМЕ

Вообще-то «Одна Неделя» стала не первой, а второй пробой пера 24-летнего режиссера. Первый фильм, «Тайный знак», Китон отверг, сочтя недостаточно хорошим для своего дебюта, и хотел уничтожить, несмотря на понесенные студией убытки. Вдохновением для второй картины стал рекламный фильм компании «Форд» 1919 года, в котором пара молодоженов строила сборный дом за семь дней. Кроме того, название намекает на очень популярный тогда ужасный эротический роман Элинор Глин под названием «Три недели» (Китон как-то неровно к нему дышал и пошутил про него как минимум три раза). По словам Китона, разница между его фильмом и этой книгой заключалась в том, что фильм был "в три раза менее шокирующим".

Китона сразу тянуло к масштабному реквизиту, так что главным героем «Одной недели» стал дом. Он впервые появляется на дальнем плане, угрожающе нависая над фигуркой Бастера, озадаченного нестандартным видом своего детища. Вид дома, напоминающего перекошенное лицо, придает фильму атмосферу малоприятного сна. При этом он вполне реален – для «Недели» технический директор Китона, Фред Габури действительно построил несколько полноразмерных домов-чудовищ, в том числе один на крутящейся платформе для сцены урагана (видимо, вдохновленной легендами о китонском детстве). Отказ от использования моделей требовал немалых усилий и средств, но Китон всегда упорно хотел воссоздать в реальности самые фантасмагоричные образы.

Гэги в «Одной неделе» тоже стремятся к правдоподобности, естественно следуя из событий и мотивации персонажей. Например, к хитрому гэгу в ванной ведет целая цепочка происшествий – Бастер случайно проламывает пол, сердитая на него Сибил идет готовить, нервничая, неправильно открывает бутылку, обливается молоком – и только после этого отправляется в ванную. Сам по себе гэг в ванной, бесцеремонно ломающий четвертую стену, по-своему уникален – не только впечатляющей для 1920 года дразнящей смелостью, но и одним из первых в истории седьмого искусства настолько открытых признаний, что кино – это именно кино, где не зрителю решать, что он сможет увидеть, а что нет.

Фильмам Китона изначально присущ характерный визуальный стиль, позже отразившийся, например, в работах Жака Тати и Уэса Андерсона. Преобладание общих и дальних планов, геометрические композиции, навязчивое использование симметрии и центрального кадрирования придают фильмам Китона своеобразие и редкую в комедиях строгую красоту. Китон и его главный оператор Элджин Лессли часто прибегали к оригинальным и новаторским решениям. В финальном гэге «Одной недели» можно обнаружить даже ранний пример будущей уэллсовской глубинной мизансцены: в правой половине кадра на переднем плане Бастер и Сибил пытаются сдвинуть застрявший на рельсах дом, а в левой к ним из глубины медленно и неумолимо приближается поезд. Развитие действия в одном кадре без монтажа создает напряжение, заставляя героев и зрителей все больше переживать в предчувствии катастрофы... однако и гэг, и сам фильм заканчиваются совсем не так, как можно себе вообразить. Китон как-то сказал, что ему всегда хотелось "дать зрителям его разгадать, а потом обмануть их", и у него это неплохо получалось.

Критика и публика встретили «Одну неделю» с восторгом. Фильм вышел в Нью-Йорке почти одновременно с полнометражным «Олухом», в котором Бастер исполнил главную роль, и Китон в одночасье стал звездой всеамериканского масштаба. Владельцы кинотеатров прославляли «Одну неделю» как лучшую комедию, которую они показывали за последние 10 лет, а все рецензии возносили фильм до небес, предрекая Китону небывалое будущее на комическом поприще.