Существует популярная версия, предполагающая, что ядовитая пародия стала местью Китона и Роско Арбакла за якобы обвинительные высказывания Харта в адрес Роско во время следствия по делу Вирджинии Рапп. Версия популярная (впервые она появилась в
книге Дэвида Яллопа о трагической вечеринке, потом перекочевала в биографию Китона за
авторством Марион Мид, а оттуда пролезла везде, включая Википедию), но безосновательная. Арбакл, суды над которым в марте 1922 года, когда снимался "Север", все еще не закончились, не участвовал в его создании, как иногда утверждается; хотя через пару месяцев Китон купил у него сценарий к другому фильму - "Дневные грезы" (но и это не точно). Харт же, пускай и жаловался, что такие события вредят киноиндустрии, и говорил, что ЕСЛИ Роско виновен, его надо наказать по всей строгости; однако, настаивал на том, что решать такие вещи должен суд, а не публика, и что не стоит делать поспешных выводов, а также, что он лично в виновность Роско не верит.
Тем не менее, пародия вышла действительно довольно злой. Китон демонстрирует подлинно ледяное чувство юмора, шутя тем, как его прежде всегда милый Бастер с беспечной жестокостью грабит, убивает и насилует. Некоторые из шуток кажутся рискованными даже сто лет спустя, да и цензуре тех лет тоже не все понравилось - из фильма, например, исчез фрагмент, в котором Бастер брезгливо переворачивает ногой трупы убитых им только что жены и любовника (а возможно, далеко не только это). Под ножницы цензуры попал даже вполне безобидный абсурдистский гэг с репродукцией печально известного полотна Поля Эмиля Шабаса
"Сентябрьское утро" (а Бастер этот гэг так любил, что в 1957 году вопроизвел в постановке "Мертона из фильмов").
Впрочем, у аморального поведения Бастера в конце "Севера" находится объяснение - на самом деле он уснул в кинотеатре, и во сне видит себя героем фильма. Сон позволил Китону не только показать темную сторону подсознания своего персонажа, но и дальше, чем обычно, углубиться в дебри нереальных гэгов,
сюрреалистических образов, трансформаций и ситуаций. Это далеко не первый и не последний сон Бастера, но здесь Китон впервые подчеркивает сходство кино и сна: два года спустя из этой же идеи вырастет один из его главных шедевров, "Шерлок-Младший".