Восьмой, переломный фильм дуэта (половина совместных работ уже позади) стал одним из самых удачных.
Отсутствие в «Коридорном» внятного сюжета компенсируется обилием оригинальных гэгов и сцен, многие из которых выглядят подозрительно китонскими: вот этот трюк с протиранием стекла, который Китон при наличии подходящего окошка с большим удовольствием исполнял на публике даже в 1965-м, мефистофелеобразный посетитель, наводящий на коридорных суеверный ужас, многоэтапный гэг с конным лифтом (его, кстати, как яркий пример извлечения максимума возможностей из ситуации разбирал в мемуарах
Сергей Эйзенштейн), вывеска "Последний национальный банк", про который Китон куда эффективнее пошутит потом в «
Трех эпохах», и так далее. Трудно сказать, какие из них Китон действительно придумал, а какие наоборот, впитал и использовал позже. Однако, по его собственному утверждению, работая с Арбаклом он довольно быстро стал его
"штатом гэгменов в одном лице" и сорежиссером, который не только контролировал съемочный процесс из-за камеры, пока Роско был в кадре, но и вносил в фильм собственные идеи. Очень похоже, что как раз тут этот момент настал — даже в композиции интерьерных кадров кое-где мелькает будущая китонская маниакально-дотошная симметрия.