“Будь подобен скале: волны беспрестанно разбиваются о нее, она же стоит недвижимо, и вокруг нее стихают взволнованные воды... Случиться ведь это могло со всяким, но не всякий остался чуждым печали... Разум может обойти все препятствия и обратить их на достижение своей цели, так что преграды на его пути становятся помощью”. Так говорит Марк Аврелий в своих «Размышлениях». Эти слова описывают фильмы Бастера Китона точнее многих других и возвращают ему статус главного стоика кино.
Лучшая комедия возникает из трагедии, которую удалось избежать лишь чудом, в шаге от края пропасти. Бастер Китон знал о ней, больше того, он не мог выбросить ее из головы. Поэтому его фильмы излучают такую странную, универсальную зрелость и мудрость. Пока я смотрел их, мне оставалось только гадать, что за человек мог создать из положений на волосок от гибели что-то столь сдержанное и возвышающее. “Чрезвычайно приятный человек, знаете ли, но еще и человек секретов, – сказал о Китоне Орсон Уэллс, и добавил: я даже представить себе не могу, какими они были”.
Энтони Лэйн, New Yorker, статья к юбилею Китона "The Falling Guy", 1995
P.S. Энтони Лэйн в этом любимом нами эссе хоть и утверждает, как и многие другие, что "Бастер никогда не пытался показать нечто большее, чем искусство комично падать, не ломая себе позвоночник", и что он, конечно, "не воплощал интеллектуальных теорий"; тем не менее, отмечает близость его работ к мировоззрению философов-стоиков (кстати, критики любили под настроение клеймить его стоиком даже в 20-х). Сам Китон всячески отпирался от попыток приписать его фильмам или ему лично какую-то философию (Элеонор вспоминала, что "когда люди спрашивали Бастера о его «философии», он замолкал на мгновение, а потом говорил: «Быть смешным»"). Однако, некоторые (например, режиссер Стэн Брэкидж, немного знакомый с Бастером в конце 1950-х) подозревали, что этот демонстративный отказ от философской и интеллектуальной позиции, как и отказ улыбаться, был частью образа для публики, которой слишком умные комики не требовались. При этом несколько источников (преимущественно почему-то французских) в конце 1920-х свидетельствовали о его интересе к философии (называя имена от Аристотеля и Юма до Карла Маркса), а в газетной анкете про любимое чтение из 1922 года внезапно обнаруживаются и ключевой персонаж школы стоицизма Эпиктет, и ее последователь Цицерон. Может быть, все совпадения случайны, а источники просто шутят, но забавно, что выражение "Будь что будет", которое Бастер в 1960 году написал одному французскому коллекционеру как свой девиз - потерявшее первую часть ("делай, что должно") крылатое изречение, приписываемое все тому же упомянутому Лейном в эссе императору-стоику Марку Аврелию.
Со всемирным днём философии, кстати.
Лучшая комедия возникает из трагедии, которую удалось избежать лишь чудом, в шаге от края пропасти. Бастер Китон знал о ней, больше того, он не мог выбросить ее из головы. Поэтому его фильмы излучают такую странную, универсальную зрелость и мудрость. Пока я смотрел их, мне оставалось только гадать, что за человек мог создать из положений на волосок от гибели что-то столь сдержанное и возвышающее. “Чрезвычайно приятный человек, знаете ли, но еще и человек секретов, – сказал о Китоне Орсон Уэллс, и добавил: я даже представить себе не могу, какими они были”.
Энтони Лэйн, New Yorker, статья к юбилею Китона "The Falling Guy", 1995
P.S. Энтони Лэйн в этом любимом нами эссе хоть и утверждает, как и многие другие, что "Бастер никогда не пытался показать нечто большее, чем искусство комично падать, не ломая себе позвоночник", и что он, конечно, "не воплощал интеллектуальных теорий"; тем не менее, отмечает близость его работ к мировоззрению философов-стоиков (кстати, критики любили под настроение клеймить его стоиком даже в 20-х). Сам Китон всячески отпирался от попыток приписать его фильмам или ему лично какую-то философию (Элеонор вспоминала, что "когда люди спрашивали Бастера о его «философии», он замолкал на мгновение, а потом говорил: «Быть смешным»"). Однако, некоторые (например, режиссер Стэн Брэкидж, немного знакомый с Бастером в конце 1950-х) подозревали, что этот демонстративный отказ от философской и интеллектуальной позиции, как и отказ улыбаться, был частью образа для публики, которой слишком умные комики не требовались. При этом несколько источников (преимущественно почему-то французских) в конце 1920-х свидетельствовали о его интересе к философии (называя имена от Аристотеля и Юма до Карла Маркса), а в газетной анкете про любимое чтение из 1922 года внезапно обнаруживаются и ключевой персонаж школы стоицизма Эпиктет, и ее последователь Цицерон. Может быть, все совпадения случайны, а источники просто шутят, но забавно, что выражение "Будь что будет", которое Бастер в 1960 году написал одному французскому коллекционеру как свой девиз - потерявшее первую часть ("делай, что должно") крылатое изречение, приписываемое все тому же упомянутому Лейном в эссе императору-стоику Марку Аврелию.
Со всемирным днём философии, кстати.