104-й день рождения Роберта Блоха - американского писателя-фантаста и автора триллеров, обладателя многих литературных премий, включая Хьюго, написавшего среди прочего роман "Психо", который так удачно экранизировал Хичкок. Блох с детства больше всего на свете любил Лавкрафта, с которым потом переписывался, и Китона, с которым просто дружил.
"Я помнил двухкатушечную комедию, в которой удивительно неумелый и еще более удивительно изобретательный маленький человек строил лодку. Я никогда не забывал ни фильм, ни его звезду, и всю свою жизнь следил за его успехами и несчастьями, на экране и вне его. Почти сорок лет спустя я имел честь встретиться с этим человеком на бейсбольном матче между командой актеров и командой бастующих писателей в Гриффит-парке. Звездой команды актеров и всего события был шестидесятипятилетний кетчер - не кто иной, как шут-строитель лодки из моих детских воспоминаний, Бастер Китон.
Все мое внимание было сосредоточено на этом маленьком, лысеющем, пожилом человеке, чьи готовность смеяться и почти постоянная ухмылка лишали его всякого сходства с легендарным Великим Каменным Лицом. Но когда игра началась, произошло чудо. Как только он стал двигаться, маленький человек превратился в Бастера Китона. Он бросал питчи, отбивал удары, пробегал базы, скользил и кувыркался на них с той же комбинацией безошибочной точности и насмешки над опасностью, которой обладал в великие дни своей славы. Не то, чтобы эти дни полностью миновали. После долгой череды бесплодных лет к нему возвращалось признание как к одному из классиков комедии. Он снимался в эпизодических ролях в кино, выступал в роли приглашенной звезды и рекламных роликах на телевидении и играл в театральных постановках. Его немые фильмы вновь открывали - здесь и за границей.
Поскольку я был, вероятно, худшим бейсболистом, с которым Бастер когда-либо сталкивался, он, должно быть, заметил этот факт и пожалел меня. После игры я оказался вместе с Китонами в их новом коричневом "Кадиллаке", направляясь на ранчо к ужину. Ранчо занимало пять акров в Вудленд-Хиллз, пригороде, где Бастер был почетным мэром. В дополнение к самому дому оно могло похвастаться бассейном, большим сараем и курятником, изображавшим маленькую красную старомодную школу. Излишне говорить, что территория была достаточно просторной, чтобы вместить бейсбольные матчи. Ее контролировал Элмер III, огромный сенбернар со свирепым нравом полевой мыши. Стоя на задних лапах, Элмер был значительно выше Бастера; в этом положении его передние лапы легко покоились на моих плечах. Всех, кто приходил к Китонам в гости, предупреждали, чтобы они надевали одежду, которую им не жалко, потому что Элмер, скорее всего, обслюнявит их, проявляя свою любовь.
Китоны любили животных, и животные отвечали им взаимностью. Людей они тоже любили - с тем же результатом. На вечеринках, в кругу друзей, Бастер обычно был экстравертом; он приносил укулеле, и, перебирая струны, своим хриплым, скрипучим голосом распевал песни, популярные в водевиле рубежа веков. В детстве, будучи членом "Трех Китонов", он работал почти со всеми водевильными звездами. Было восхитительно слушать, как он подражает им, и еще более восхитительно - слышать, как охотно он смеётся, ударяясь в воспоминания. Элеонор, которая всегда ласково называла своего мужа «Малыш», хотя была на двадцать с лишним лет младше, как мать-наседка опекала его на публике, но сама держалась в тени. Дома он чаще был более тихим и склонным к самоанализу. В минуты уединения он с удовольствием вспоминал летние каникулы в Маскигоне, штат Мичиган, где вел нормальную жизнь мальчика со Среднего Запада. Только когда его вынуждали, он говорил о плохих временах - откровенно, но без горечи.
Бастер Китон был первым настоящим гением, которого я встретил. Было бы ошибкой отождествлять Бастера с его изображением на экране, поскольку он не был ни простодушным, ни неискушенным; в годы славы он на равных общался с известными людьми и элитой. Не поглощенный ненасытным эго, которое так часто пожирает представителей его профессии, Бастер, тем не менее, осознавал, кем он был. Однажды я осмелился спросить, что поддерживало его в течение долгих лет упадка. Его ответ был показательным: "Как бы ни было тяжело, я все равно мог зайти в ресторан в любой точке мира и получить хороший столик. Даже когда Голливуд меня забыл, зрители помнили".
Из автобиографии Роберта Блоха "Once Around the Bloch" и его эссе о Бастере из антологии "Close-Up"