Сцена с "улыбкой" из фильма "На Запад" не только содержит самореферентную шутку о том, что Бастер не умеет улыбаться, но и в целом является одним из самых сложносочиненных его гэгов во всем каноне.
«"На Запад" был пародией на вестерны, и я, очень неопытный, зеленый новичок, ввязываюсь там в игру в покер со злодеем в бараке. Он жульничает, и я говорю ему об этом. Он направляет на меня пистолет и отвечает неточной цитатой из "Вирджинца" Оуэна Вистера: "Когда говоришь это - улыбайся!"»
Роман "Вирджинец", вышедший в 1902 году, стал первой полноценной книгой-вестерном и фактически породил этот жанр как таковой. До выхода "На Запад" он был экранизирован в 1914-м и 1923-м годах, и пользовался бешеной популярностью, так что ситуация и эта фраза были знакомы каждому американцу тех лет. Разумеется, главный герой "Вирджинца" был очень высоким и умелым красавцем-ковбоем.
Поскольку неумение улыбаться было главной характерной чертой всех персонажей Бастера (кстати, в те времена его лицо не называли "каменным" - чаще всего "застывшим" и изредка "мраморным", прозвище "Великое каменное лицо" возникло в критике уже в конце 40-х годов), Китон полагал, что зрители оценят комизм ситуации:
«Мы рассчитывали, что зрители поймут, что я не умею улыбаться, и что они знают - мое застывшее лицо так же необходимо персонажу, которого я играю, как моя плоская шляпа и галстук на резинке».
На требование улыбнуться Бастер-Френдлесс отвечает еще одной ссылкой-пародией, повторяя "улыбку" Люси в исполнении Лиллиан Гиш из "Сломанных побегов" (1919) обожаемого Китоном и тоже сверхпопулярного Гриффита. Жест несчастной Люси в "Побегах" сопровождается очень подходящим Френдлессу титром: "Бедная Люси, у которой никогда не было повода улыбаться, вместо этого прибегает к этому жалкому оправданию".
К сожалению, по словам Китона, публика оказалась не готова к таким замысловатым конструкциям и совершенно не смеялась. Бастер, которому гэг очень нравился, был крайне разочарован:
«Публике сцена вовсе не показалось смешной: они просто мне сочувствовали.
Мы узнали об этом только на предварительном просмотре, и это сразу же проделало в эпизоде дыру. Не думаю, что причина была в том, что они боялись, будто меня могут застрелить. Вероятно, мы ошиблись, положившись на нечто, в данный момент не относящееся к фильму. Возможно, они смеялись, когда возвращались домой, но в любом случае сцена не сработала».
Впрочем, есть подозрения, что ситуация на деле была не так плоха: многие рецензии с удовольствием отметили, как Бастер подшучивает над своей неулыбчивостью, а некоторые даже назвали сцену "лучшим моментом в картине".
«"На Запад" был пародией на вестерны, и я, очень неопытный, зеленый новичок, ввязываюсь там в игру в покер со злодеем в бараке. Он жульничает, и я говорю ему об этом. Он направляет на меня пистолет и отвечает неточной цитатой из "Вирджинца" Оуэна Вистера: "Когда говоришь это - улыбайся!"»
Роман "Вирджинец", вышедший в 1902 году, стал первой полноценной книгой-вестерном и фактически породил этот жанр как таковой. До выхода "На Запад" он был экранизирован в 1914-м и 1923-м годах, и пользовался бешеной популярностью, так что ситуация и эта фраза были знакомы каждому американцу тех лет. Разумеется, главный герой "Вирджинца" был очень высоким и умелым красавцем-ковбоем.
Поскольку неумение улыбаться было главной характерной чертой всех персонажей Бастера (кстати, в те времена его лицо не называли "каменным" - чаще всего "застывшим" и изредка "мраморным", прозвище "Великое каменное лицо" возникло в критике уже в конце 40-х годов), Китон полагал, что зрители оценят комизм ситуации:
«Мы рассчитывали, что зрители поймут, что я не умею улыбаться, и что они знают - мое застывшее лицо так же необходимо персонажу, которого я играю, как моя плоская шляпа и галстук на резинке».
На требование улыбнуться Бастер-Френдлесс отвечает еще одной ссылкой-пародией, повторяя "улыбку" Люси в исполнении Лиллиан Гиш из "Сломанных побегов" (1919) обожаемого Китоном и тоже сверхпопулярного Гриффита. Жест несчастной Люси в "Побегах" сопровождается очень подходящим Френдлессу титром: "Бедная Люси, у которой никогда не было повода улыбаться, вместо этого прибегает к этому жалкому оправданию".
К сожалению, по словам Китона, публика оказалась не готова к таким замысловатым конструкциям и совершенно не смеялась. Бастер, которому гэг очень нравился, был крайне разочарован:
«Публике сцена вовсе не показалось смешной: они просто мне сочувствовали.
Мы узнали об этом только на предварительном просмотре, и это сразу же проделало в эпизоде дыру. Не думаю, что причина была в том, что они боялись, будто меня могут застрелить. Вероятно, мы ошиблись, положившись на нечто, в данный момент не относящееся к фильму. Возможно, они смеялись, когда возвращались домой, но в любом случае сцена не сработала».
Впрочем, есть подозрения, что ситуация на деле была не так плоха: многие рецензии с удовольствием отметили, как Бастер подшучивает над своей неулыбчивостью, а некоторые даже назвали сцену "лучшим моментом в картине".