115 лет со дня рождения ирландского писателя и драматурга, одного из основоположников театра абсурда, Сэмюэля Беккета, автора пьесы "В ожидании Годо". Беккет и Китон встретились в Нью-Йорке в 1964 году, когда Китон согласился сыграть главную роль в первом и последнем киноопыте Беккета под названием "Фильм".
Беккет вспоминал о работе с Китоном в интервью Питеру Леннону (The Guardian, 19.02.66):
- Я никогда не понимал, почему он согласился на эту роль*. Конечно, не из-за денег: он не получил большого гонорара и, похоже, не нуждался в деньгах. Перед тем как прийти к нам, он делал рекламу для Форда, а после нас отправился делать еще одну, для канадских железных дорог. Но он согласился с нами работать, хотя это полностью противоречило его темпераменту.
Тема фильма Беккета восходит к изречению епископа Беркли: "Быть - значит быть воспринятым", и рассказывает о человеке, которому приходит в голову мысль, что если он сможет спрятаться от всех человеческих, животных или божественных наблюдателей, то перестанет существовать. Он спешит в свою комнату и избавляется от всех наблюдающих глаз: он закрывает окно, занавешивает зеркало, накрывает рыбу в аквариуме, выгоняет котенка и щенка и рвет образ Бога. Он сидит в ожидании смерти, но медленно сталкивается лицом к лицу с самим собой: самовосприятие неизбежно. В этот момент мы впервые видим лицо Китона, вздрагивающее от ужаса перед остро проникающим взором самовосприятия.**
- Ему пришлось согласиться разрушить свою знаменитую маску ради этого момента. Его интересовали технические проблемы кинопроизводства, все, что связано с камерой. Там он стал нам огромной помощью. Перед нами стояло несколько очень сложных проблем. Камера должна была всегда находиться позади него, на определенном расстоянии и под определенным углом. Самым удивительным было то, что, даже стоя спиной к камере, он, казалось, всегда знал, где она находится. Камера была как бы продолжением его самого: как будто он был к ней привязан.
У него был ужасный кашель. Он курил сигареты с фильтром в мундштуке с фильтром, но это, казалось, не очень помогало. Он курил очень много - по сорок или пятьдесят штук в день. Когда мы готовили сцену, он сидел у себя в гримерке и читал - кажется, детективы. Но как только он выходил на площадку, то сразу оживлялся. Иногда нам приходилось просить его делать одно и то же - например, пробежать вдоль длинной стены - дюжину раз, прежде чем мы делали это правильно. Но он охотно соглашался - несмотря на свой возраст!
Во время съемок мы часто обедали вместе, и он любил вспоминать о былых временах. Он говорил мне, что они обычно приступали к съемкам, имея представление только о начале и концовке фильма, и работали над сюжетом по ходу. Еще он рассказывал, как на самом деле построил эту железную дорогу для "Генерала", а когда локомотив рухнул с моста в реку - он действительно рухнул.
Он был необычайно грациозен и великолепно контролировал свое тело. Его жесты были очень красивы - когда он щупал пульс в фильме или когда вдавливал каблуком осколки фотографии в пол... Он сделал эти жесты такими значительными. Хотя в фильме камера всегда была у него за спиной, он создавал внушительное присутствие.
__________________
* Мотивы Китона, демонстративно не любившего все нарочито "художественное", действительно не совсем ясны. Насчет финансовой стороны Беккет определенно прав - за съемки Бастеру заплатили $5000, столько же он получал за один рекламный ролик, на съемки которых уходило куда меньше времени и сил. За несколько лет до "Фильма" Китон отверг роль Лаки в премьерной американской сценической постановке "В ожидании Годо". Сам он в 1964 году в интервью Говарду Томпсону прокомментировал свое согласие на "Фильм" ничего не объясняюшим образом: "Я взял эту роль, потому что мне показалось, что это хорошая вещь."
** Потом Китон всегда изображал на публику полное непонимание смысла картины, просил, чтобы ему его пояснили и шутил, что Беккету пришла мысль снять такое кино, потому что он однажды съел что-то не то на ночь. Однако, в том же интервью Томпсону он дал свою, куда более лаконичную, но емкую формулировку идеи "Фильма": "Человек может убежать от всех, но он не может уйти от самого себя".
Беккет вспоминал о работе с Китоном в интервью Питеру Леннону (The Guardian, 19.02.66):
- Я никогда не понимал, почему он согласился на эту роль*. Конечно, не из-за денег: он не получил большого гонорара и, похоже, не нуждался в деньгах. Перед тем как прийти к нам, он делал рекламу для Форда, а после нас отправился делать еще одну, для канадских железных дорог. Но он согласился с нами работать, хотя это полностью противоречило его темпераменту.
Тема фильма Беккета восходит к изречению епископа Беркли: "Быть - значит быть воспринятым", и рассказывает о человеке, которому приходит в голову мысль, что если он сможет спрятаться от всех человеческих, животных или божественных наблюдателей, то перестанет существовать. Он спешит в свою комнату и избавляется от всех наблюдающих глаз: он закрывает окно, занавешивает зеркало, накрывает рыбу в аквариуме, выгоняет котенка и щенка и рвет образ Бога. Он сидит в ожидании смерти, но медленно сталкивается лицом к лицу с самим собой: самовосприятие неизбежно. В этот момент мы впервые видим лицо Китона, вздрагивающее от ужаса перед остро проникающим взором самовосприятия.**
- Ему пришлось согласиться разрушить свою знаменитую маску ради этого момента. Его интересовали технические проблемы кинопроизводства, все, что связано с камерой. Там он стал нам огромной помощью. Перед нами стояло несколько очень сложных проблем. Камера должна была всегда находиться позади него, на определенном расстоянии и под определенным углом. Самым удивительным было то, что, даже стоя спиной к камере, он, казалось, всегда знал, где она находится. Камера была как бы продолжением его самого: как будто он был к ней привязан.
У него был ужасный кашель. Он курил сигареты с фильтром в мундштуке с фильтром, но это, казалось, не очень помогало. Он курил очень много - по сорок или пятьдесят штук в день. Когда мы готовили сцену, он сидел у себя в гримерке и читал - кажется, детективы. Но как только он выходил на площадку, то сразу оживлялся. Иногда нам приходилось просить его делать одно и то же - например, пробежать вдоль длинной стены - дюжину раз, прежде чем мы делали это правильно. Но он охотно соглашался - несмотря на свой возраст!
Во время съемок мы часто обедали вместе, и он любил вспоминать о былых временах. Он говорил мне, что они обычно приступали к съемкам, имея представление только о начале и концовке фильма, и работали над сюжетом по ходу. Еще он рассказывал, как на самом деле построил эту железную дорогу для "Генерала", а когда локомотив рухнул с моста в реку - он действительно рухнул.
Он был необычайно грациозен и великолепно контролировал свое тело. Его жесты были очень красивы - когда он щупал пульс в фильме или когда вдавливал каблуком осколки фотографии в пол... Он сделал эти жесты такими значительными. Хотя в фильме камера всегда была у него за спиной, он создавал внушительное присутствие.
__________________
* Мотивы Китона, демонстративно не любившего все нарочито "художественное", действительно не совсем ясны. Насчет финансовой стороны Беккет определенно прав - за съемки Бастеру заплатили $5000, столько же он получал за один рекламный ролик, на съемки которых уходило куда меньше времени и сил. За несколько лет до "Фильма" Китон отверг роль Лаки в премьерной американской сценической постановке "В ожидании Годо". Сам он в 1964 году в интервью Говарду Томпсону прокомментировал свое согласие на "Фильм" ничего не объясняюшим образом: "Я взял эту роль, потому что мне показалось, что это хорошая вещь."
** Потом Китон всегда изображал на публику полное непонимание смысла картины, просил, чтобы ему его пояснили и шутил, что Беккету пришла мысль снять такое кино, потому что он однажды съел что-то не то на ночь. Однако, в том же интервью Томпсону он дал свою, куда более лаконичную, но емкую формулировку идеи "Фильма": "Человек может убежать от всех, но он не может уйти от самого себя".