Вчера было не только католическое Рождество (с которым мы всех поздравляем), но и день рождения Джо Шенка - продюсера, киномагната, сооснователя кинокомпании XX Century Fox, инициатора карьеры Мэрилин Монро и одной из самых важных фигур в жизни Бастера Китона.
Иосиф Михайлович Шейнкер родился 25 декабря 1878 года в городе Рыбинск Ярославской губернии в семье приказчика конторы волжского пароходства, Хаима (Михаила) Шейнкера. Когда Йосе было 15, он вместе с семьей оказался в Америке, и в 1905, вместе с младшим братом Колей, открыл пивную "Старая бочка" в парке развлечений в пригороде Нью-Йорка. Чуть позже, объединившись с Маркусом Лоу, владельцем сети водевильных театров, братья стали концессионерами парка, добавив туда сцену для выступлений и несколько аттракционов. Еще через 4 года братья купили себе целый парк развлечений в Нью Джерси.
В середине 1910-х Джо Шенк работал агентом у Маркуса Лоу, когда, скорее всего, и познакомился с "Тремя Китонами", часто выступавшими в его театрах. В 1916 году, встретив начинающую актрису Норму Толмадж (старшую сестру будущей жены Китона, Натали) и влюбившись в нее по уши, он решил попробовать себя в качестве независимого кинопродюсера. Спустя всего пару недель после знакомства он сделал ей два предложения - стать звездой его новой кинокомпании и выйти за него замуж. Норма, посоветовавшись с матерью, приняла оба, хотя и без особого энтузиазма (Шенк был старше ее на 18 лет). Кинокарьера Нормы сразу после выхода первого же их фильма, "Пантея", взлетела по ослепительной траектории - на долгие годы она стала одной из самых знаменитых звезд Голливуда. Брак же их сложился не столь удачно, хотя Шенк и обожал жену: он мечтал о детях, но Норма наотрез отказалась от такой перспективы, а в середине 20-х закрутила роман со своим партнером по фильмам, Гилбертом Роландом. Шенк, заработавший от тёщи, Пег Толмадж, прозвище "великодушное чмо", об этом знал, но смирился. В 1934 году, впрочем, Норма с ним все равно развелась, хотя он и потом, несмотря ни на что, продолжал вести ее финансовые дела,
Кроме картин Нормы Шенк в конце 1910-х стал выпускать фильмы ее сестры, Констанс, а еще под конец 1916-го переманил к себе со студии Кистоун знаменитого комика Роско Арбакла, основав для него независимую компанию Comique. Именно туда в марте 1917-го устроился долгие годы бывший звездой водевиля молодой актер и комик Джозеф Ф. "Бастер" Китон, которому тогда только исполнился 21 год. Сам Китон всегда рассказывал, что своему попаданию в кино обязан случайной встрече на Бродвее, но учитывая их прошлое знакомство с Шенком, это звучит не слишком убедительно. Так или иначе, Бастер быстро показал, на что способен, став главным гэгменом студии и полноценным сорежиссером Роско, так что, когда тот весной 1919 года подписал контракт с Парамаунт, у Шенка не возникало вопросов, кому теперь доверить студию. Целых 8 лет, с конца 1919-го, Китон на средства Шенка был (почти) свободным художником, когда осенью 1927-го, после окончания съемок "Пароходного Билла-младшего" Шенк, уже пару лет как президент United Artists, объявил своему подопечному (и свояку), что прекращает заниматься независмым кинопроизводством, закрывает студию, а его контракт планирует продать брату Николасу (Коля, все эти годы тоже не терял времени даром и стал владельцем одной из крупнейших в Голливуде киностудий, Metro-Goldwyn-Mayer). Сказать, что Китон был обескуражен - не сказать ничего, особенно его поразила внезапность решения и то, что Шенк, которого он считал своим другом, не только не предоставил ему право голоса, но даже не решился предупредить о таком решении заранее. Впрочем, Бастер при этом отлично понимал, что "для Джо передать меня Нику было все равно что переложить мелочь из одного кармана в другой".
Чем закончилось для Китона попадание на MGM, всем известно, однако Бастер все-таки не затаил обиды на бывшего босса (или, по крайней мере, не подавал виду) и относился к нему как ко второму отцу. Шенк прославился в Голливуде своей порядочностью (сценаристка Анита Лус писала про него - "лучшим христианином, кого я встречала, был иудей"), и стал одним из немногих, кто помогал Арбаклу, когда тот попал в беду (Джо выкупил его дом и потом организовывал для него возможность работать режиссером под псевдонимом). В начале 1937 года, когда Китон остался без работы на Educational Pictures, Шенк вроде как снова обещал взять его к себе, теперь уже на студию XX Century, актером, а со временем и режиссером. Но каждый раз, когда доходило до дела, он отправлял Бастера к соучредителю студии, Дэррилу Ф. Зануку, который все время оказывался недоступен, так что в итоге ничего так и не произошло (кроме того, что Джо вручил Бастеру чек на $1000, поняв всю тяжесть его финансового положения). Кроме того, Шенк продолжал общаться с семейством Толмаджей и отчасти заменял сыновьям Бастера, Джиму и Бобу, настоящего отца, которого Натали Толмадж от них успешно изолировала.
В 1941 году Шенк сам оказался в тюрьме из-за мутной истории с сокрытием налогов и мафией, захватившей профсоюзы. Он отсидел год из положенных трех, работая там в библиотеке, после чего был помилован личным решением президента и вернулся к прежней деятельности. Через несколько лет на его пути встретилась еще одна Норма - юная модель, мечтающая стать актрисой, в которую он тоже влюбился, и которой сумел устроить карьеру не хуже, чем первой Норме: весь мир потом узнал ее как Мэрилин Монро.
Последние годы Шенк провел в почти совсем недееспособном состоянии после инсульта. Когда Китон, не зная об этом, впервые за много лет отправился к нему, чтобы попробовать добиться прав на собственные фильмы (которых у него по историческим контрактам с Шенком никогда не было), он был разочарован и искренне расстроен - по Джо трудно было понять, узнает ли он вообще кого-нибудь. Тем не менее, Бастер продолжал навещать его время от времени, и присутствовал на его похоронах в октябре 1961 года.
Китон никогда не разрешал другим винить Шенка в том, что с ним случилось (хотя его друзья и были к этому склонны), но как минимум однажды, в интервью 1963 года, и сам позволил себе съязвить на эту тему:
"Когда он умер около двух лет назад, то оставил [мои] фильмы Николасу Шенку - очень бедному человеку. Я думаю, что у того всего около 35 миллионов".
Иосиф Михайлович Шейнкер родился 25 декабря 1878 года в городе Рыбинск Ярославской губернии в семье приказчика конторы волжского пароходства, Хаима (Михаила) Шейнкера. Когда Йосе было 15, он вместе с семьей оказался в Америке, и в 1905, вместе с младшим братом Колей, открыл пивную "Старая бочка" в парке развлечений в пригороде Нью-Йорка. Чуть позже, объединившись с Маркусом Лоу, владельцем сети водевильных театров, братья стали концессионерами парка, добавив туда сцену для выступлений и несколько аттракционов. Еще через 4 года братья купили себе целый парк развлечений в Нью Джерси.
В середине 1910-х Джо Шенк работал агентом у Маркуса Лоу, когда, скорее всего, и познакомился с "Тремя Китонами", часто выступавшими в его театрах. В 1916 году, встретив начинающую актрису Норму Толмадж (старшую сестру будущей жены Китона, Натали) и влюбившись в нее по уши, он решил попробовать себя в качестве независимого кинопродюсера. Спустя всего пару недель после знакомства он сделал ей два предложения - стать звездой его новой кинокомпании и выйти за него замуж. Норма, посоветовавшись с матерью, приняла оба, хотя и без особого энтузиазма (Шенк был старше ее на 18 лет). Кинокарьера Нормы сразу после выхода первого же их фильма, "Пантея", взлетела по ослепительной траектории - на долгие годы она стала одной из самых знаменитых звезд Голливуда. Брак же их сложился не столь удачно, хотя Шенк и обожал жену: он мечтал о детях, но Норма наотрез отказалась от такой перспективы, а в середине 20-х закрутила роман со своим партнером по фильмам, Гилбертом Роландом. Шенк, заработавший от тёщи, Пег Толмадж, прозвище "великодушное чмо", об этом знал, но смирился. В 1934 году, впрочем, Норма с ним все равно развелась, хотя он и потом, несмотря ни на что, продолжал вести ее финансовые дела,
Кроме картин Нормы Шенк в конце 1910-х стал выпускать фильмы ее сестры, Констанс, а еще под конец 1916-го переманил к себе со студии Кистоун знаменитого комика Роско Арбакла, основав для него независимую компанию Comique. Именно туда в марте 1917-го устроился долгие годы бывший звездой водевиля молодой актер и комик Джозеф Ф. "Бастер" Китон, которому тогда только исполнился 21 год. Сам Китон всегда рассказывал, что своему попаданию в кино обязан случайной встрече на Бродвее, но учитывая их прошлое знакомство с Шенком, это звучит не слишком убедительно. Так или иначе, Бастер быстро показал, на что способен, став главным гэгменом студии и полноценным сорежиссером Роско, так что, когда тот весной 1919 года подписал контракт с Парамаунт, у Шенка не возникало вопросов, кому теперь доверить студию. Целых 8 лет, с конца 1919-го, Китон на средства Шенка был (почти) свободным художником, когда осенью 1927-го, после окончания съемок "Пароходного Билла-младшего" Шенк, уже пару лет как президент United Artists, объявил своему подопечному (и свояку), что прекращает заниматься независмым кинопроизводством, закрывает студию, а его контракт планирует продать брату Николасу (Коля, все эти годы тоже не терял времени даром и стал владельцем одной из крупнейших в Голливуде киностудий, Metro-Goldwyn-Mayer). Сказать, что Китон был обескуражен - не сказать ничего, особенно его поразила внезапность решения и то, что Шенк, которого он считал своим другом, не только не предоставил ему право голоса, но даже не решился предупредить о таком решении заранее. Впрочем, Бастер при этом отлично понимал, что "для Джо передать меня Нику было все равно что переложить мелочь из одного кармана в другой".
Чем закончилось для Китона попадание на MGM, всем известно, однако Бастер все-таки не затаил обиды на бывшего босса (или, по крайней мере, не подавал виду) и относился к нему как ко второму отцу. Шенк прославился в Голливуде своей порядочностью (сценаристка Анита Лус писала про него - "лучшим христианином, кого я встречала, был иудей"), и стал одним из немногих, кто помогал Арбаклу, когда тот попал в беду (Джо выкупил его дом и потом организовывал для него возможность работать режиссером под псевдонимом). В начале 1937 года, когда Китон остался без работы на Educational Pictures, Шенк вроде как снова обещал взять его к себе, теперь уже на студию XX Century, актером, а со временем и режиссером. Но каждый раз, когда доходило до дела, он отправлял Бастера к соучредителю студии, Дэррилу Ф. Зануку, который все время оказывался недоступен, так что в итоге ничего так и не произошло (кроме того, что Джо вручил Бастеру чек на $1000, поняв всю тяжесть его финансового положения). Кроме того, Шенк продолжал общаться с семейством Толмаджей и отчасти заменял сыновьям Бастера, Джиму и Бобу, настоящего отца, которого Натали Толмадж от них успешно изолировала.
В 1941 году Шенк сам оказался в тюрьме из-за мутной истории с сокрытием налогов и мафией, захватившей профсоюзы. Он отсидел год из положенных трех, работая там в библиотеке, после чего был помилован личным решением президента и вернулся к прежней деятельности. Через несколько лет на его пути встретилась еще одна Норма - юная модель, мечтающая стать актрисой, в которую он тоже влюбился, и которой сумел устроить карьеру не хуже, чем первой Норме: весь мир потом узнал ее как Мэрилин Монро.
Последние годы Шенк провел в почти совсем недееспособном состоянии после инсульта. Когда Китон, не зная об этом, впервые за много лет отправился к нему, чтобы попробовать добиться прав на собственные фильмы (которых у него по историческим контрактам с Шенком никогда не было), он был разочарован и искренне расстроен - по Джо трудно было понять, узнает ли он вообще кого-нибудь. Тем не менее, Бастер продолжал навещать его время от времени, и присутствовал на его похоронах в октябре 1961 года.
Китон никогда не разрешал другим винить Шенка в том, что с ним случилось (хотя его друзья и были к этому склонны), но как минимум однажды, в интервью 1963 года, и сам позволил себе съязвить на эту тему:
"Когда он умер около двух лет назад, то оставил [мои] фильмы Николасу Шенку - очень бедному человеку. Я думаю, что у того всего около 35 миллионов".